Форум Еверологии

Еврейский взгляд на нееврейскую проблему

О многовековом, откровенно враждебном отношении окружающего христианского большинства к евреям всем хорошо известно. Причин немало, но хотелось бы понять главную. В чем она? В непризнании евреями Иисуса Христа богом, в неприятии троицы, в противоположных подходах к приходу Мессии, в ритуалах, обрядах и т.п.? Полагаю, всё это второстепенно. Главная причина многовекового преследования и травли еврейского народа, на мой взгляд, вызвана не столько разногласиями и противоречиями между двумя религиями, сколько одним из главных, доселе неизжитым противоречием внутри самого христианства. Оно, на мой взгляд, связано с отношением к человеку. Постараюсь показать это с помощью христианских источников (еврейские будут упомянуты только один раз).

У истории человечества есть любопытная особенность. Многие исторические персонажи забывались, искажались, приукрашивались, становились героями романов и сценариев, где их облик определялся творческими фантазиями авторов, но причины, породившие их, или проблемы, порожденные ими, оставались, обретая иные проявления, иные обличья. Например, крестоносцы. Полагаю, именно они олицетворяют одно главных противоречий христианства.

Вспомним крестовые походы. Их участники, нашивая на одежду кресты, провозглашали верность и преданность Иисусу Христу, но по сути их действия были откровенным насилием над иноверцами и борьбой с инакомыслящими. Они решали весьма далекие от подлинной религии политические задачи, защищали интересы папского престола. Они не сделали мир христианским, но, как подчеркивается в ряде источников, погубив множество людей, принесли в Западную Европу жестокие восточные наказания, грубые суеверия, активизировали преследования евреев и т.п. Несли ли они народам подлинное христианство? Конечно же нет. Практически все, творимое ими, противоречило сказанному Иисусом Христом.

На вопрос: "Какая из всех заповедей первая?" Иисус ответил заповедями Закона Моисея: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, - вот первая заповедь. Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет" (Мр. 12:30-31). Этим основоположник христианства утверждает неразрывную связь между отношением к Б-гу и отношением к человеку. И это закономерно. В книге библейского пророка Осии от Имени Всевышнего сказано: "Ибо Я милости хочу, а не жертвоприношений и познания Б-га более чем всесожжений" (6:6). Почему "милость", то есть милосердие, упоминается вместе с "познанием Б-га"? Полагаю, по следующей причине. К кому желает милосердия Всевышний? К Себе? Это смешно. Всевышний ни в ком, и ни в чем не нуждается. Ради кого тогда даны более 600 заповедей, принятие и исполнение которых основано на вере в Б-га? Конечно же, ради формирования должного отношения человека к человеку. В единстве "познания Б-га" и "милости" - неразрывная связь между отношением к Б-гу и отношением к человеку, которая признается настоящими христианами, но отвергается теми, у кого мировоззрение крестоносца.

Отправляя своих учеников проповедовать учение, Иисус Христос велел им: "Входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших" (Мф. 10:12;14). Несли ли мир в дома несущие крест на одежде и меч в руках, те, чьим внешним облачением была набожность, а внутренней сутью - напористая мирская жестокость, понимающая и признающая только саму себя? Однозначно, нет. Велел ли Христос преследовать, карать и убивать тех, кто не принимал или не следовал его учению, то есть иноверцев или инакомыслящих? Тоже нет. Он велел только дистанцироваться от них. Так почему же крестоносцы действовали методами, однозначно противоречащими сказанному Иисусом Христом? Скорее всего потому, что они и подобные им, провозглашая и утверждая христианство, как единственную истинную религию, не понимали, не признавали одну из ее важнейших основ, заключающуюся в неразрывной связи веры в Б-га с отношением к человеку. Ведь главное различие между настоящими христианами и крестоносцами, на мой взгляд, именно в их отношении к людям, или, используя религиозную терминологию, к ближним.

Один из наиболее почитаемых РПЦ старцев, архимандрит Иоанн Крестьянкин утверждал, что ближний - это "не ближний по духу, не ближний по крови, но тот, кто случайно встретился на жизненном пути, кто именно в ту минуту нуждался в помощи и любви". Стоит ли уточнять, какую "помощь и любовь" встречали люди, оказавшиеся на пути "крестоносцев"?

Допустимо ли насилие в вопросах, связанных с верой? Что делает христианская церковь, сама поступая, как силовая структура или использующая государственные силовые структуры для решения проблем морально-этического плана? Полагаю, она искажает подлинный облик Иисуса Христа.

В романе Достоевского "Бесы", один из героев очень верно заметил: "Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может". Но только ли "Рим", то есть католицизм, причастен к подмене? Для ответа на вопрос следует уточнить, что именно подразумевает это высказывание?

Служению Иисуса Христа предшествовали три искушения диявола. Полагаю, это было проверкой его готовности открыть миру основы общечеловеческой морали, сформулированной еврейскими мудрецами на основании заповедей Пятикнижия Моисея (Торы), являющегося началом канонической христианской Библии. Третье искушение заключалось в следующем: "Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне" (Мф. 14:8-9). "Все царства мира и слава их" - это главная, хотя и тщательно замаскированная, цель мирской власти, ведь любой земной правитель стремится максимально (до размеров "всех царств Мира") расширить сферу своего влияния и при этом добиться восторженно-одобряюще-восхваляющего отношения народа, то есть славы. Но Иисус отказывается от столь заманчивых перспектив мирового политического господства, цитируя Закон Моисея: "Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 14:10), показывая этим, что пути религии и политики никак не совпадают. И не потому, что религия - это сфера бытия, связанная с Б-гом, а политика - с миром. Главное, на мой взгляд, различие между религией и политикой в их отношении к человеку, поэтому предлагаю далее называть "крестоносцами" силовиков от религии.

С чем довелось столкнуться евреям? Ограничения в избрании видов деятельности, изгнания, опознавательные знаки на одежде, черта оседлости, унижения, издевательства, погромы, грабежи т.п., оправдываемые и поддерживаемые "отцами" церкви, которые утверждали, что евреи отвергли Иисуса Христа, способствовали его распятию, поэтому Б-г уготовил им столь суровые кары. Все это было безобразными бесчеловечными проявлениями слияния политики и религии, ведь преследование евреев касалось не только вопросов веры. Как известно, политика направляет действие на достижение цели или выполнение задачи. В узаконенной травле евреев были более чем приземленные цели и задачи: свалить на этих "врагов рода человеческого" все неприятности и беды, вплоть до эпидемий чумы. А сколько еврейского добра переходило в руки изгоняющих и устраивающих погромы? Как усиливалось могущество "единственной, истинной, несущей благодать и рождение свыше" церкви на фоне этих преследуемых и гонимых нехристей, смеющих не признавать ее догматов. Но зло ненасытно и не знает ограничений. Участь еретиков и вольнодумцев нееврейского происхождения была также незавидной. Откуда бралось столько фальши и ненависти? Блаженный Августин (354-430 гг.), один из самых почитаемых в христианстве богословов и проповедников, именуемый Учителем Благодати и названный католической и православной церковью святым, говорил: "Кто ненавидит мир? Те, кто растерзал истину". Какую истину "растерзали" те, кого по взглядам и убеждениям можно причислить к "крестоносцам"? Полагаю, ту, что вера в Б-га проявляется через отношение к человеку.

В чем суть предписываемого религией отношения к ближнему? В призывах к благотворительности, в помощи, в заботе? Конечно, всё это и нужно, и важно, но есть, на мой взгляд, один крайне важный момент, определяющий мотивацию добрых дел, ведь помогать можно с известной долей неприятия и презрения, с целью создания собственного благопристойного имиджа, желания соответствовать чьим-то взглядам и т.п. В основе такой благотворительности мирские интересы и вера в себя. Подлинное, столь тяжко дающееся человечеству, библейское добро, в первую очередь, в вере в находящегося рядом, то есть в убежденности, что в нем обязательно есть нечто настоящее, позитивное, которое недопустимо перечеркивать, ломать или отрицать.

Известный митрополит, философ и проповедник Антоний Сурожский, живший в ХХ в., писал: "Но верить означает, что мы убеждены, что в каждом человеке есть свет, есть добро. Свет во тьме светит; тьма не всегда этот свет принимает, но тьма не в состоянии заглушить или потушить свет. Свет имеет самобытность, силу, жизнь; тогда как тьма — отсутствие всего этого; это очень важно себе представить". Но если "свет имеет самобытность, силу, жизнь", то не означает ли борьба со всеми иноверцами и инакомыслящими торжество тьмы? А ведь главное предназначение религии - нести свет. Более того, не является ли непререкаемый, предающий анафеме и жестоко карающий всех свободомыслящих религиозный догматизм проявлением тьмы? Разве созданный по образу и подобию Б-жьему, наделенный интеллектуально-творческим потенциалом человек, не в праве иметь свое восприятие библейских строк, свои суждения, Своего Б-га? Ведь всё это и есть тот внутренний свет, без которого немыслима полноценная духовная личность.

Блаженный Августин подчеркивал: "Человек - это законченная картина, можно что-то в ней не любить, как там изображены горы или реки, можно в ней любить что-то определенное. Но воспринимать ее надо целиком, в комплексе. Или ты любишь человека всего, или нет. Да, иногда нельзя мириться с теми или иными чертами, и тогда надо искать компромисса". Но отвергать, судить и карать гораздо проще. Сколько бед принесло человечеству нежелание и неумение понимать находящихся рядом. И только вера в человека может заставить пересмотреть и собственную позицию, и чрезмерный догматизм, и сложившиеся веками стереотипы.

Христианство, как ни одна другая религия, прошло через множество драматических расколов, разногласий и противостояний. Нельзя не признать, что во многих из них было здравое зерно. А что если они были проявлениями всего лишь одного, растянувшегося на века, раскола между христианами и представителями невразумляемого, непотопляемого "войска крестоносцев"?

Христианский философ Николай Бердяев утверждал: "Христианство требует не только веры в Бога, но и веры в человека. Это ведь две стороны одной и той же веры". На мой взгляд, эту, попираемую и искореняемую "крестоносцами" точку пересечения веры в Б-га и веры в человека, наиболее точно определил один из выдающихся раввинов ХХ в. Менахем Мендл Шнеерсон, утверждавший: "На самом деле истина означает: суметь говорить искренне с Б-гом, ибо каждый отражает своего Создателя по-своему". Так не является ли насилие над иноверцами или инакомыслящими непростительным осквернением непонятых и оскверняемых Откровений Одного и Того же Б-га, которые настолько многогранны, непостижимы и неисчерпаемы, что, вполне могут исходить от других религий, конфессий, отдельно взятых людей? Кто вправе устанавливать рамки, ограничения, силой навязывать и утверждать свое понимание, свои взгляды? В Священных Писаниях Всевышний обращается непосредственно к каждому человеку. Основа основ, Десять Заповедей, начинаются со слов: "Я Г-сподь, Б-г твой" ("Исход", 20:1).

"Великая бездна сам человек… волосы его легче счесть, чем его чувства и движения его сердца", - подчеркивал Блаженный Августин. Так допустимо ли преследовать и карать кого-либо только за то, что тебе неведомы и непонятны "движения его сердца", то есть его взаимоотношения с Б-гом, ценности, приоритеты и т.п.? Ведь это двойное преступление и против Б-га, и против человека.

Получается, карающий меч, рубящий головы иноверцев, никакого отношения к настоящей религии не имеет и не может иметь. Откуда же он там взялся? Полагаю, его, как неизбежную составляющую земной власти, внедрили «крестоносцы», еще раз продемонстрировав свою приверженность не Б-жьим, а мирским законам. Ведь для мирской власти, все несогласные с ней, то есть оппозиционеры, диссиденты, бунтари и т.п. по-настоящему опасны, а подавление и насилие - практически единственный способ борьбы с ними. Почему?

Блаженный Августин считал, что "люди - "существа нравственно-свободные", поэтому, как было сказано выше, каждый вправе по-своему воспринимать и принимать исходящее от Б-га. А желает ли царь, президент или какой-либо иной мирской представитель аналогичного подхода к своим законам и указам? Вряд ли... Ведь сугубо индивидуальное восприятие деятельности правительства каждым гражданином крайне нежелательно для власти, которой нужно послушное большинство, а не трудно управляемые непредсказуемые индивидуумы. Поэтому земным владыкам чужда и некомфортна подлинная вера в человека. В лучшем случае они апеллируют к народу. Кроме того, в основе земной власти - вера в себя, в свое собственное могущество. Этой верой, для подтверждения и укрепления собственных позиций, должны проникнуться как можно больше "ближних". Любой, пытающийся поколебать эту веру - враг. А с врагами в миру, несмотря на многократно утверждаемые принципы демократии и гуманизма, принято поступать не самым лучшим образом. Известный французский философ Пьер Буаст справедливо заметил: "Политика провозглашает великие принципы, но признает только право сильного". Убежденность в праве сильного несовместима с верой в человека.

Антоний Сурожский в своей книге "Ступени" приводит следующий эпизод: "Как-то в России молодой офицер на ступенях московской гостиницы "Украина" задал мне вопрос: "Хорошо, вы верите в Б-га. А Бог-то - во что Он верит?" И я ему ответил: "Бог верит в человека". Получается, у Б-га и у "крестоносцев" разная вера... Может, именно в этом главная причина такого отношения "крестоносцев" к народу Б-жьему?..

Елизавета Деревянченко