Девяносто лет назад, в последних числах сентября 1923 года, Великобритания и Франция объявили о том, что вступают в права управления подмандатными территориями — трофейными кусками расчлененной по итогам Первой мировой войны Османской империи. Франция — в Сирии (куда в тот момент входил и Ливан), а Британия — в Палестине.
Незадолго до этого между французскими и английскими территориями была прочерчена граница. Ее, естественно, рисовали на карте, а уж потом размечали на местности. Никто тогда и предположить не мог, что границе этой суждено пережить не только мандаты, выданные Лигой наций, не только саму Лигу, но даже своих влиятельных суверенов — Третью французскую республику и Британскую империю.Существует забавный исторический анекдот о происхождении линии границы на карте.
Первый секретный договор о разделе зон влияния между странами-победительницами был подписан еще весной 1916 года — британским дипломатом Марком Сайксом и французом Франсуа Пико. Однако до определения границ (хотя бы в общих чертах) дело дошло лишь в 1920-м. Тогда-то и выяснились непримиримые противоречия. Оказалось, французы все это время пребывали в твердой уверенности, что Сирия простирается примерно до середины сегодняшнего Израиля. Поэтому они предложили разделить мандаты ровной линией от Акко и через середину Галилейского озера до Голанских высот.
Французская инициатива, мягко говоря, совсем не понравилась англичанам. Сионистов же она просто в ужас привела. В отличие от англичан, французы евреям на территории своего мандата ничего не обещали, поэтому будущее еврейских колоний в Галилее и на Голанских высотах, где барон Ротшильд приобрел для поселенцев значительные земельные участки, выглядело весьма сомнительно.
Защищать интересы англичан и еврейских колонистов пришлось верховному комиссару Палестины Герберту Самуэлю, не только опытному английскому политику, но и убежденному сионисту. Самуэль харизматичностью не отличался, но зато был искушенным бюрократом…
Как французы ни упирались, Самуэлю удалось сохранить за британским мандатом большую часть водных источников края: все озеро Кинерет с десятиметровой полосой вдоль северо-восточного берега, отделяющей его от французской территории, оба берега вытекающей из него реки Иордан, озеро Хула, ручей Дан и даже часть иорданского притока Ярмук. Голанские высоты, правда, до Шестидневной войны так и остались сирийскими.
Наконец, представители Британии и Франции окончательно договорились прочертить границу. Доверия друг к другу они, как положено, не испытывали, поэтому в качестве независимых наблюдателей пригласили итальянцев.
Италия успела незадолго до конца Первой мировой войны выступить «на правильной стороне» и заработала этим свою часть добычи.
Вот тут и произошло самое интересное. Отправляясь в Палестину, итальянцы получили от своего руководства инструкцию «посодействовать сионистам». Сегодня, наверное, уже невозможно с уверенностью сказать, почему дуче Муссолини отдал подобный приказ. Может быть, на Муссолини повлияло его давнее знакомство с пламенным сионистом Владимиром Жаботинским. Возможно, не обошлось без влияния тогдашней возлюбленной и соратницы дуче, еврейки Маргариты Царфати, писавшей для него политические речи и подготовившей его знаменитый поход на Рим. Недаром ее прежний муж, Чезаре Царфати, был президентом миланского отделения Сионистской федерации Италии.
Так или иначе, в те времена даже самое мягкое пожелание дуче воспринималось итальянцами как необсуждаемый приказ. И итальянские наблюдатели подошли к поставленной задаче исключительно ответственно и креативно. Накануне ответственного мероприятия они устроили роскошный банкет, на котором много раз поднимали тосты за чудесных друзей Италии — британцев и французов. В итоге они упоили французскую и британскую команды до состояния мало соответствующего высоким офицерским званиям.
В общем, на следующий день, когда размечали карту, адекватно вели себя лишь итальянские представители, а французы и британцы только угрюмо терли виски и старались не запачкать форму вчерашним салатом.
Именно эта линия и стала северной границей современного Израиля, отделяющей его от Ливана. Линия, прочерченная на карте карандашом, была достаточно широкой и давала возможность трактовать ее на местности по-разному. Англичане (а впоследствии и израильтяне) использовали неясность карты, продвинув границу максимально на север, так, чтобы господствующие высоты оказались под их контролем.
Географическое преимущество используется Израилем и поныне. Оно было использовано и во время Второй ливанской войны, и теперь — для ведения наблюдения за территорией северного соседа.
Александр Непомнящий
- землян сейчас на форуме
- землянин вне форума
